Молись за хештег

— Жак, ты поставил вчера хештег о молитве за Берлин?
— Нет, учительница.
— Садись, Жак, двойка, у тебя нет сердца!
Пионеры собирали макулатуру и металлолом, писали куда-то письма, даже реально приносили какие-то вещи, чтобы отправить их в какую-нибудь далёкую Анголу, или кто там бедствовал в те, наши, 80-е, я уж и не вспомню, извините. Куба вот десятилетиями без хештегов лечила детей, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС. Могли бы обойтись, конечно, выходом в Интернет и скупым «сочувствуем». Но сделали куда больше. Может, и анахронизм, но и сейчас в наших школах, во многих, собирают подарки детям в Сирию, уже несколько лет страдающим от войны. Может, что-то перепадёт и девочке Бане, хотя её, разумеется, не существует, в отличие от сотен хештегов, которые она распространяла.
И не надо думать, что в день очередной трагедии я обвиняю европейцев и выставляю нас этакими благородными рыцарями. Мы тоже несовершенны. Знаете, куда в первую очередь отправляются съёмочные бригады после очередного теракта? К посольствам стран, от этих терактов пострадавших, а самые прозорливые проезжают мимо цветочного ларька, сами покупают цветы и потом стреляют заголовками: «Москвичи несут цветы к такому-то посольству». Почти не врут, они ведь тоже москвичи, вот, принесли цветы, сделали новость, успели в топ.
На выборах люди больше не делают выбора как такового, для выражения той или иной позиции по вопросу им вполне хватает услужливого «О чём вы думаете?» от Марка нашего Цукерберга. Сказал, о чём думает, и дальше пошёл. Поругал Меркель за беженцев, пришла полиция, обозвала нацистом, заплатил штраф, «спасибо, можно я дальше в соцсеть пойду, сегодня по плану ещё три хештега, мир должен видеть моё сострадание».
Чиновники ЕС не так давно на совершенно зверином серьёзе утверждали, что Россия препятствует доставке гуманитарной помощи в Сирию. Это мы-то?! Те, кто отправил в Сирию тысячи и тысячи тонн бесценных грузов в виде одежды, лекарств, еды, всего самого необходимого людям, страдающим от европейской политики толерантности и европейских же молитвенных хештегов.
Рано или поздно, — лучше бы, конечно, рано, — надо будет от этого заразного и вредного поветрия в виде перекрашивания аватарок и бессмысленного фиктивного сострадания как-то отказываться. Хорошо бы подсчитать, сколько электричества уходит на генерирование всех этих хештегов, обработку их серверами и прочие математические действия, выполняемые огромными дата-центрами. Может быть, там наберётся на несколько дизель-генераторов и топливо к ним в лагерь беженцев? На работу фабрики по пошиву одежды, на приготовление и доставку еды людям, страдающим от голода? На опреснение воды где-нибудь в Африке? Не задумывались над этим?
Для того чтобы действительно, по-настоящему, бороться за свои права и свободы, от хештегов пора избавляться или, по крайней мере, не ограничиваться исключительно ими. Напомню вам одного отечественного «кандидата в президенты», его лозунгом в своё время стало: «Вы не рефлексируйте, вы распространяйте!». Так вот, он, понятное дело, дурак, если не добавлять более грубых эпитетов. А людям же умным я бы советовал от всей души в первую очередь рефлексировать, то есть думать: «А чем я реально могу помочь в этой ситуации, кому именно будет адресована моя помощь, как конкретно поможет людям в Берлине мой хештег, для чего я его ставлю и какие цели я с его помощью преследую?»
Не можете помочь людям, пострадавшим в Берлине, — оглянитесь вокруг: людей, детей, стариков, да много ещё кого, нуждающихся в вашей помощи, более чем достаточно. Помогите им. Берлинцам же, впервые за долгое время столкнувшимся с терактом подобного масштаба, посочувствуйте, помолитесь за них, если молитесь, оставьте запись в книге соболезнований, напишите письмо, если есть кому писать. Хештег же ваш, даже самый искренний и сердечный, какой-нибудь Ганс, мечущийся сейчас по больницам, заметит вряд ли, да и не для него вы этот хештег ставите, давайте начистоту, вы его для себя ставите, чтобы быть в толпе и как будто при деле.