Праздник солдата без национальности

Сегодня в России и на большей части постсоветского пространства отмечается День памяти и скорби. Важный повод, чтобы вспомнить всех, кто погиб, приближая Победу. Еще одна причина, чтобы почтить память миллионов, павших в сражениях, загубленных в концлагерях, погибших от голода и лишений. Не мы начали ту войну, но мы заплатили самую высокую цену. У наших братьев, чьи деды и отцы бок о бок с отцами нашими коченели в окопах и километрами рвали солдатские сапоги, есть другой праздник. В преддверии 70-летия Победы президент Украины Петр Порошенко росчерком пера приказал делиться скорбями не с нами, а с Европой — «верными союзниками в истреблении фашизма», и не 22 июня, а 8 мая. Выходит, что когда мы радуемся, они скорбят. В новой украинской истории, «свободной» от советских предрассудков, отмечают День скорби и примирения. Поминая павших воинов, киевская власть предлагает их потомкам примириться с наследниками Бандеры. С полицаями, с немецкими прихвостнями, с теми, кто расстреливал в Бабьем Яру и пытал в Краснодоне, с теми, кто громил евреев во Львове и убивал поляков на Волыни. С вояками из дивизии «Галичина», с украинскими нацистами, которые долго потом сидели в карпатских лесах, совершая кровавые вылазки, и только совместными действиями силовых структур СССР и Польской Народной республики уже в 50-е, были, наконец, подавлены и ликвидированы. Но почему этот акт чудовищного примирения, противного человеческой природе, Порошенко назначил в День Великой Победы? А это чтобы у россиян и украинцев не осталось никаких совместных праздников. Это чтобы в тот день, когда мы празднуем, там, на Украине, шли бы лицемерные братания с духовными наследниками палачей и траурные мероприятия. Это чтобы совсем развести нас. Чтобы украинцы, чьи деды в составе советских армий брали Кёнигсберг, Будапешт и Берлин, (а перед этим отступали со страшными боями до самой Волги), одурманенные госпропагандой, шли бы в одном строю с теми, кто восторгается гитлеровскими значками своих дедов-предателей. Чтобы потомки советских героев-украинцев видели в потомках русских соратников своих дедов-врагов. Из тех же низких целей Киев пропагандирует пресловутый «голодомор», представляя приведшую к голоду преступную некомпетентность комиссаров, управлявших Украиной в начале 30-х годов, как некую русскую диверсию против украинцев. Тут даже не в том дело, что в интернациональном по составу руководстве тогдашней УССР русских было раз-два и обчёлся. Ни у кого из этих людей вовсе не было национального самосознания, ни русского, ни кого-либо ещё. Мифология так называемого «голодомора» и предъявление России фантастических счетов — по сути, смешная, изготовленная по известным лекалам фальшивка, которую даже комментировать не хочется. Голод в ту пору был не только на Украине, да и не затронул вовсе «свидомые» западные регионы, а всей тяжестью ударил как раз по русскому Юго-востоку. Но это как бы неважно: исторической правдой ныне в Киеве совершенно не ангажированы. На смену этим идеалам пришла свербящая цель углубить трещину, пробежавшую между нами, и из ближайшей родни, из частей единого целого сделать врагов. И всё это — в интересах недоброжелателей и русского народа, и украинского.