Гейдар Джемаль: Сурков ведает, что творит
Сурков — один из опытнейших политтехнологов России. Вся история с исключением Прохорова из «Правого дела» и последующим заявлением Прохорова о том, что он будет бороться за уход Суркова из Администрации, — это превращение Прохорова в политическую звезду и в одного из кандидатов в президенты на предстоящих выборах.
На этом пути в жертву превращается сама партия «Правое дело», которая, естественно, без Прохорова – никто и ничто. Просто политический мусор.
Естественно, что Прохоров не будет создавать никакой партии, потому что не успевает никуда, и вряд ли эта партия будет зарегистрирована, — наоборот, ее будут подчеркнуто гнобить. Он создаст движение типа «Народного фронта» — общественное движение в свою поддержку, и там окажется довольно много людей, стремящихся поживиться за счет близости к миллиардеру.
Весь этот проект – это проект Суркова, в котором полностью на 100% участвует сам Прохоров, что подтверждается его заявлением, что он первым делом встретится с Медведевым и Путиным, чтобы непосредственно объяснить им ситуацию, которая возникла с этой партией.
На самом деле, я думаю, что им объяснять ничего не надо, а просто Прохоров подтвердит свою личную лояльность, а эта личная лояльность является необходимым условием взаимодействия с Сурковым. Потому что Сурков не только не безумен, но он является острым макиавеллическим оператором на российском бюрократическом номенклатурном пространстве. Этот человек на фоне всей остальной России представляет собой мастера византийской интриги, и я думаю, что его потенциал еще до сих пор не раскрыт полностью. А разговоры о его безумии – это наивные разговоры людей, которые находятся вне круга посвященных и пользуются такими шаблонами и штампами обывателя, который, разинув рот, стоит на улице и наблюдает факты, не в силах понять их причины. Это немножко художественный вопрос, литературный.
Я не знаю примеров такого безумия, я знаю примеры ошибок. Безумие? Так еще надо привести такой пример. Фюрера постоянно называют бесноватым, но играл очень точную, глубокую и логически прекрасно выстроенную партию, в который он, к сожалению, для себя, конечно, сделал две-три роковых ошибки. Безумным его никак нельзя назвать. Как сказал один историк, если бы он выиграл, сейчас бы его рассматривали как спасителя Европы.
Кто еще безумным является? Ни Чингисхан, ни Тамерлан, ни Александр Македонский, великие моголы, ни Султан Муратович. Никто из них не был безумным. Ни Черчилль, ни Сталин. Я не знаю, где безумных искать в политике. В политику не попадают безумные.
Дело в том, что авторы больших проектов, больших, смелых идей, которые переворачивают мир, кремлевские мечтатели, такие как Ленин, являются скорее гениальными, чем безумными, и они востребованы духом истории, в гегелевском смысле, духом истории. Это обыватель трясется, боится, не понимает — «безумие, безумие…» Конечно, никакого безумия в политике не бывает. Бывает мелкота и шаблон, а бывает величие и гениальность. И степени между двумя этими полюсами.